На главную страницу
о фирме объекты мастерская публикации клуб

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В год сорокалетия Венецианской хартии – всеевропейского соглашения по вопросам сохранения памятников культуры – клуб "Хартия-64" задает вопросы председателям Комитета по государственной охране и использованию памятников Администрации Санкт-Петербурга, занимавшим этот пост в прошедшие 40 лет.

Интервью с Юрием Владимировичем Новиковым

Юрий Владимирович Новиков –
ведущий инженер Дирекции заказчика по реставрации,
в 1989-90 гг. - председатель КГИОП.

Вопрос: 40 лет – период жизни целого поколения, но с точки зрения исторической весьма небольшой. Какова была, на Ваш взгляд, реставрационная политика в этот период и, в частности, в то время, когда Вы возглавляли КГИОП. В чем были особенности Вашего периода, что Вам удалось воплотить в жизнь, а что осталось невоплощенным?

Ответ: Указанный период (до конца 1980-х гг.) – наиболее активный в плане реставрации, с ежегодным ростом финансирования и весьма существенной долей его в городском и всесоюзном бюджете. В 1990-х началось резкое снижение темпов реставрации. 1989-1990 гг. – время моего "начальствования" – были переломной точкой. Мне в это время приходилось не столько рассматривать реставрационные проекты, сколько пребывать в Мариинском дворце, борясь с новоиспеченными депутатами демократического Ленсовета. Это был весьма разношерстный, непрофессиональный и зачастую даже дикий народ, в большинстве своем "кухаркины дети" – сбылась мечта В. И. Ленина, – выращенные на околодиссидентских кухнях, доселе показывавшие лишь фиги в карманах, но на волне демократических перемен неожиданно для себя дорвавшиеся до возможности порулить, которые пытались разнести КГИОП – с точки зрения депутатов организацию крайне консервативную – на несколько прогрессивных ведомств разного подчинения. К счастью, эту идею удалось отбить с помощью ведущих специалистов и даже тогдашнего министра культуры – замечательного актера Ю. М. Соломина, за что ему огромная благодарность. И поскольку ни на какие-либо творческие акты и инициативы (кроме утомительного борения с "кухонными демократами") времени не было, то основной своей заслуго считаю сохранение системы охраны памятников с ее профессиональной преемственностью из рук в руки.

Вопрос: Каковы, на Ваш взгляд, в сопоставлении европейские традиции и русский взгляд на сохранность памятников культуры?

Ответ: В истории Европы мы не найдем примеров столь массового уничтожения культурного наследия, закрытия храмов, их перепрофилирования под клубы, складские и хозяйственные помещения с неизбежной перестройкой и удалением наиболее заметных культовых примет, как это было в России (исключение – снос многих готических храмов в революционной Франции конца XVIII в.). Не было и тотального, целенапрвленного уничтожения объектов культурного наследия, как по воле властей, так и входе военный действий – за исключением Ковентри, Дрездена, Берлина и Варшавы. Поэтому именно в России в послевоенные годы встала задача массовой реставрации разрушенного наследия, а также воссоздания его наиболее значимых ансамблей (в первую очередь дворцово-парковых в Петергофе, Царском Селе, Павловске, Гатчине). В процессе этих работ сформировалась замечательная ленинградская школа реставрации, опыт которой был широко использован на практике в Советском Союзе, а также при воссоздании многих ансамблей Польши ("Старе Место" в Варшаве), ГДР (Цвингер в Дрездене). Вынужденные воссоздания, обусловленные драматической спецификой советского периода и военных утрат, составляют особенность русской традиции. Венецианская Хартия, сформированная на опыте европейской традиции, в целом отрицательно относится к идее воссоздания утраченных или кардинально разрушенных объектов культурного наследия, и с этой точки зрения дворцы пригородов Санкт-петербурга, воссозданные из груд мусора, заполнявших капитальные стены, являются стилизованным новоделом второй половины XX в.

Вопрос: Как относилась научная реставрационная школа России XIX-XX вв. к разработке положений Венецианской Хартии? Существовали ли в СССР нормативные акты, контролирующие сохранение культурных ценностей? Чем сейчас руководствуются реставраторы?

Ответ: Специалисты СССР практически не участвовали в создании Венецианской Хартии ("холодная война" была в разгаре) и в целом самостоятельно разрабатывали систему правил охраны и реставрации объектов культурного наследия. Самостоятельно – в силу специфики политико-экономических отношений. В странах социалистических вся недвижимость была государственной, и совершенно наоборот – вне этого "лагеря". С учетом этой установки была разработана достаточно стройная система всесоюзного и республиканских законов, подзаконных актов, положений, инструкций и методик. С приходом принципиально иных политико-экономических отношений эта система рухнула (за исключением методических наработок). Понадобилось более десятка лет, чтобы разработать новый Федеральный закон об охране объектов культурно-исторического наследия, и, по-видимому, понадобится еще длительное время для разработки подзаконных актов, адекватных нашему перманентно меняющемуся социуму.

Вопрос: Актуальны ли постулаты Венецианской Хартии в современном контексте реставрации в Европе и России? Отражает ли Закон об объектах культурного наследия народов Российской Федерации в какой-то мере положения Венецианской Хартии, и каковы, на Ваш взгляд, перспективы включения положений Венецианской Хартии в нормативную базу реставрационной отрасли?

Ответ: Поскольку основной этап практики воссоздания уже пройден, противоречия между требованиями Венецианской Хартии и нормативом Российского законодательства практически стерлись. Кстати, в последнем требование выполнения рекомендаций ЮНЕСКО является обязательным.

Вопрос: Существует ли, на ваш взгляд, противоречие между коммерческой и профессиональной реставрацией? Эти течения только начинают сталкиваться в России. Почему так происходит?

Ответ: Сушествует тенденция и в Европе, и в России отхода от классической реставрации второй половины XX в. в сторону "евроремонтизации" в угоду коммерческим расчетам при последующем использовании памятника истории и культуры. Характерным и, к сожалению, типичным примером этого является "евроремонтизация" памятника истории – дома, где жил Ф. М. Достоевский, где он написал "Белые ночи" и был арестован по делу петрашевцев (Вознесенский пр., 8/ Большая Морская, 23), дворца Безбородко (Почтамтская ул., 7), дома священнослужителей Казанского собора (Невский пр., 25) и многие другие. На этих объектах производилась не реставрация, но полная реконструкция, с сохранением облика фасадов, но с устройством перепланировки дворов-атриумов под остекленными фонарями, с устранением "избыточных" исторических элементов, состеклопакетами вместо исторической столярки, с очень сухой отделкой стен (с "исправлением" исторической пластики штукатурки). Данная тенденция все шире и агрессивнее вторгается в памятники нашего города, впрочем, и всей Европы. Думается, что этот процесс неизбежен, в том числе в связи с физическим старением и престижным местоположением памятников архитектуры, и никакие хартии не смогут остановить его.

Вопрос: Удовлетворены ли Вы в целом нынешним состоянием города в плане реставрации и охраны памятников?

Ответ: Внешним видом города в целом удовлетворен, но реконструкцией пешеходных зон – нет (здесь также идет процесс "евроремонтизации"), преобладают сухие формы ("берлинские"), несмотря на дорогостоящие работы и материалы.

Вопрос: Имеет ли смысл, на Ваш взгляд, для России сейчас ориентация на европейские законодательные нормы в реставрации, особенно в свете достаточно мощного процесса интеграции в Европу (Болонские соглашения, например)?

Ответ: Смысл имеет политический и не более того.

Вопрос: Что дает Санкт-Петербургу конкретно статус объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО?

Ответ: Очень важен для Санкт-Петербурга статус носителя Золотой медали ЮНЕСКО. До сих пор мы относились к этой награде как к чему-то отвлеченному (скажем, как хозяин бульдога к награде своего питомца на какой-нибудь собачей выставке). Не знали, как ее использовать. Отсюда – малая заинтересованность в конкретизации "дара случайного". Мои многолетние попытки подойти к этой проблеме плотнее наталкивались на досадные отмахивания руководства, говорившего, что это всего лишь тема для теоретиков, но не для практиков. Вместе с тем, Россия ежегодно вносит в фонд ЮНЕСКО наряду с другими странами многомиллионные членские взносы (не получая ничего взамен). Из взносов, а также из спонсорских средств, привлекаемых ЮНЕСКО, выделяются целевые средства на сохранение и реставрацию объектов культурного наследия. И к юбилею города можно было бы получить средства на некоторые его объекты целевого назначения при условии обоснования их использования. Для чего предварительно необходимо было определить не только объекты интереса ЮНЕСКО, но и их четкие границы, в пределах которых действуют очень жесткие параметры (включая регламенты Венецианской Хартии). В настоящее время эта работа (разработка границ и регламентов в соответствии с нормативами и рекомендациями-требованиями различных хартий и актов ЮНЕСКО) включена в адресную программу бюджета Санкт-Петербурга, является пионерской и уникальной для России. Проводится она в ПТАМ Н. Ф. Никитина, в ней, в частности, задействована академик архитектуры Г. П. Боренко. Когда эта программа будет утверждена, в системе охраны и реставрации объектов культурного наследия Санкт-Петербурга (и его исторических градостроительных лучей-пригородов) появится жесткий костяк, на который может наращиваться "мясо" других охранных зон разной степени подчинения и регулирования.

Беседу вела Софья Гонобоблева,
ответственный редактор журнала "Реликвия"


Юрий Владимирович Новиков –
ведущий инженер Дирекции заказчика по реставрации,
в 1989-90 гг. - председатель КГИОП.

   
 
На главную | О фирме | Объекты | Мастерская | Публикации | Хартия -64
 

ЗАО "Акме-дек"
191119 Санкт-Петербург, ул. Правды, дом 22, офис 180
Тел./ факс (812) 713-35-36, 764-41-64
E-mail: info@akme.ru
icq: 306-072-019