о фирме | каталог | прайс | контакты | публикации

 

Константин Бекетов.

Первопрохождение стены Сабли.

Нигде граница Европы не выражена так четко, как на востоке, где Уральский хребет отделяет ее от сибирских просторов. Уральские горы узкой полосой протянулись с юга на север почти на 2000 км, простираясь от степей до побережья Ледовитого океана.

В основном Урал представляет собой невысокие пологие горы, и лишь возле полярного круга хребет становится интересен как объект для занятий альпинизмом. Здесь расположена самая высокая часть всей горной системы, с высшей отметкой Народа (1894,5 м.). Несмотря на небольшие абсолютные высоты, горы здесь имеют суровый облик, поскольку расположены в Арктике и подвержены оледенению. Дно долин находится на небольшой высоте, и вершины возвышаются более чем на километр.

Некоторые вершины Приполярного Урала обрываются настоящими стенами, резко контрастирующими с общим видом этих древних разрушенных гор. Наиболее интересный для альпиниста объект Урала - это вершина Сабля, расположенная в западной части района, на европейской половине хребта. Сабля имеет высоту 1497 метров над уровнем моря и обрывается в восточном направлении трудными стенами. Именно за свой устрашающий вид эта гора заслужила свое название (! тут тебе надо наверно раскрыть смысл названия).

Сравнительно близко расположенный от Москвы и Петербурга (2000 км для России - это не далеко), Уральский Север начал привлекать к себе внимание спортсменов-путешественников в 60-х годах 20 столетия. Сейчас ежегодно несколько десятков групп и одиночных искателей приключений совершают здесь лыжные, пешеходные и водные путешествия. Добраться до гор можно от городов и небольших поселков, нанизанных на нить Северной ж/д, связывающей Воркуту с центральными городами России. Наиболее удобны для начала путешествия город Печора, где есть аэропорт (дважды в неделю летает самолет из Сыктывкара). Через Печору проходит несколько пассажирских поездов в сутки. От Печоры до гор еще около 70 км северной тайги и болот, которые можно преодолеть на вертолете, зимой на снегоходах (! наверно, по ихнему это сноумобиль, так говорят в Скандинавии), или пройти своим ходом.

Климат Приполярного Урала суровый: длительная многоснежная зима и жаркое лето с обилием комаров. Погода неустойчивая, в любой летний месяц в горах может выпасть снег, а зимой возможны влажные теплые циклоны, приводящие к лавинной опасности. Наиболее холодный месяц январь, когда морозы могут достигать -55 С. В июле температура может подняться до +35 С.

История покорения стен Сабли короткая, но увлекательная. Хребет, в котором расположена вершина, вытянут в меридиональном направлении на 25 км. Западные склоны хребта обращены к заболоченной предгорной равнине, покрытой хвойными лесами. С этой стороны подъем на Саблю относительно несложен и возможен без специального снаряжения, особенно летом. Восточный склон - полная противоположность, почти на всем протяжении он изрезан ледниковыми цирками с отвесными стенами, небольшими изумрудными озерами и хаосом моренных россыпей. Под Саблей с северо-востока раскинулся небольшой ледник Гофмана, его язык еще недавно спускался прямо в озеро, но в последние годы резко отступил. Сабля имеет на восточной стороне две интересные стены, юго-восточную и севро-восточную, обращенные в разные притоки р.Седью. Перепад высот этих стен более 800 м.

Кто первым поднялся на вершину Сабли с запада, доподлинно не известно. Регулярные восхождения, в том числе и зимой, совершаются уже более 40 лет. На восточную сторону хребта до недавнего времени никто не покушался.

7-8 августа 1992 года пермские альпинисты прошли юго-восточную стену по центральному камину, оценив сложность в 5А-5Б. Через 8 лет, в июле 2000, известный в России своими экстремальными маршрутами Валерий Шамало совместно с автором этих строк попытались решить проблему северо-восточной стены. Не желая (да и не имея такой возможности) воспользоваться авиацией, мы придерживались стиля настоящей исследовательской экспедиции: нас ожидали 80-километровые подходы пешком по дикой местности с огромным весом снаряжения, сложное восхождение безо всякой поддержки и последующий сплав по реке обратно к железной дороге. Пришлось экономить на всем, и на стене ощущалась нехватка снаряжения. В результате от прохождения центральной, наиболее трудной, части северо-восточной стены пришлось отказаться и переключиться на восточный контрфорс. 9 июля контрфорс был пройден. Но главная проблемная стена Урала оставалась неприступной.

В апреле 2002 года петербургские, екатеринбургские и пермские альпинисты решили объединить свои усилия для окончательного решения "саблинской проблемы". На этот раз мы воспользовались вертолетом, тем более что зимние условия требовали много снаряжения.

Состав команды Петербурга подбирался постепенно: изначально были только Кирилл Корабельников (руководитель всего этого безобразия) и я (как идеолог-краевед). Увы, Валера Шамало в апреле ехать не мог. Потом мы склонили на свою сторону Алексея Горбатенкова и Владимира Баранова. В конце концов на интернет-призывы откликнулись екатеринбуржцы Геннадий Блинов и Сергей Кофанов. После недолгих уговоров удалось вовлечь в нашу авантюру фотографа Татьяну Парфишину, а Юлю Терпугову уговаривать и вовсе не пришлось. Компания подобралась достойная, что и говорить.

Замечательными ребятами оказались и пермяки. В состав пермской экспедиции входило 11 человек, непосредственно на стене работали трое: Вячеслав Пучнин (руководитель), Владимир Малофеев, Юрий Зайцев.

Печора, небольшой северный город, утопающий в апрельской распутице, встретил нас обычной своей непогодой. Со второй попытки, переждав метель, погрузились в вертолет и вылетели. Но и тут не обошлось без приключений: сесть с нашим грузом в запланированную точку оказалось невозможно, поэтому на дне долины Седью выкинули балласт (10 человек), и лишь тогда поднялись на морены к леднику Гофмана. Жертвоприношение происходило в страшной спешке, вертолет не глушил винтов, и далеко не все оказались за бортом с лыжами. Им пришлось идти несколько километров до базового лагеря, утопая в снегу.

К вечеру лагерь был установлен, над палатками пермяков и нашим шатром гордо реяли те спонсорские штандарты, которые не были задействованы для других хозяйственных нужд, например в качестве пола в большой палатке. На заднем плане устрашающим черным обелиском вздымалась Сабля (по признанию одного из наших пермских друзей, когда он впервые увидел стену, ему захотелось запрыгнуть обратно в вертолет). Решили, что обе экспедиции будут работать из общего базового лагеря: питерская команда будет подниматься по центру стены, а пермяки - правее центра.

Работа на стене - никакой романтики. Особенно четко это чувствуется вечером, когда после штатных радиопереговоров по схеме "мы домой - ставим ужин - конец связи", народ спускается с маршрута, как на заводе рабочие со смены. Разнообразие в эти серые будни вносит только непогода и хождение в гости из одной палатки в другую. Настоящая метель началась на четвертый день, рано утром, пока все еще спали, и только дежурная связка наощупь проливала кипяток мимо горлышка термоса, роняя по этому поводу редкие самоцветы русского слэнга.

Подход под стену от базового лагеря занимал около часа. Под снежным взлетом у нас была установлена палатка, штурмовой лагерь, и в ней хранилось снаряжение, веревки, каски, запас продуктов. Через три часа после выхода ребята наощупь сквозь шторм вернулись в базовый лагерь. По их словам выходило, что в цирке ледника видимость несколько метров, со стены и из всех окрестных кулуаров постоянно сходят лавины. Во избежание потери снаряжения они стащили вниз все самое ценное, что попалось под руку в палатке под стеной.

После пурги опять пришлось тащить "спасенное" барахло наверх. Палатку присыпало снегом, но никаких разрушительных последствий это не повлекло. И вновь начались будни на стене. Первые пять веревок проходили по крутому снежному склону с выходами скал, а затем линия нашего маршрута бескомпромиссно ушла вверх прямо в направлении вершины. Скорость продвижения получалась невысокой - в среднем около веревки в день - из-за сплошного лазания на искусственных точках опоры. "Рельефа" в средней части стены очень мало, все трещины забиты льдом или мерзлой землей. Много нервов испортил нам налипший на нависаниях снег - видимо, бывают такие условия, когда ветер направлен вертикально вверх вдоль стены, иначе как еще объяснить снежные шапки, прилепленные снизу к карнизам? Большую опасность предсталяли участки разрушенных скал в средней части стены, и хотя мы старались "ничего руками не трогать", изредка камни все-таки падали. Еще одна проблема - выбор направления движения. Издалека путь вроде очевиден, особенно в бинокль, но находясь на маршруте, лидеру не узнать ориентиров - все воспринимается совершенно по другому. Поэтому мы применяли тактику постоянного "ведения" по рации. Но даже это не спасало от эпизодических ошибок.

Когда число провешенных веревок перевалило за дюжину, пришла пора "отрываться". К тому моменту на стене уже висели две платформы (! по английски portledg), - большая "питерская" на 9-ой веревке и "е-буржская" в конце 13-ой. В противовес нашему висячему дворцу, самодельная платформа свердловской связки - образец аскетизма и хладнокровия ее обитателей. К тому времени установилась прекрасная погода, совершенно удивительная для сурового приполярного края. Даже в тени температура воздуха была чуть выше нуля, ярко светило солнце, снег спрессовался в такой плотный наст, что лыжи не оставляли следа даже в лесу в долине Седью. Проталины росли и ширились на глазах. Верхняя часть стены, зимой обычно покрытая слоем инея, оттаяла, и скорость команды резко возросла. Гена Блинов обулся в сложную конструкцию из шерстяных носков, полиэтиленовых пакетов и скальных туфель, после чего лазание на ИТО практически закончилось. 18 апреля на очередном сеансе связи прикинули, что до цели примерно 5 веревок. Большая вероятность того, что завтра команда будет на вершине. На такой же высоте находились в это время и пермяки - темпы обоих групп были примерно одинаковы.

И вот днем 19 апреля они встретились на вершине Сабли. Дальше пути опять разошлись: питерская команда начала спуск по пути подъема, а пермяки предприняли спуск на запад, по простому пути на другую сторону хребта.

Надо было спешить. Во-первых, хорошая погода не могла длиться вечно. Во-вторых, обратно к людям мы должны были выезжать на снегоходах, по договореннности с егерями национального парка. Выезд был назначен на 20-е апреля - восхождение слегка затянулось. Уже с раннего утра "бураны" и их "погонщики" били копытом в нашем базовом лагере, с тревогой глядя на небо и предвещая страшные природные катаклизмы. Они как в воду глядели: во второй половине дня вершину заволокло облаками, начался мерзкий дождь со снегом. Вспомогательные группы спешно свертывали лагерь. Тем временем наши бравые восходители продолжали спуск по стене. Проснулись они не рано: для празднования успеха вчера все забились в питерскую платформу, в жуткой тесноте допили коньяк, полночи раскачивая шаткую конструкцию и устраивая феерическое лазерное шоу при помощи подсевших налобных фонарей. Утром со стены благополучно упустили рюкзак, который к чести производителя почти не испортился после 300-метрового полета по скалам.

Около 16 часов герои собрались в ABC. Кое-как стащили весь груз к "буранам" и двинулись через Аранецкий перевал на воссоединение с пермяками.

Лично с моей точки зрения, в этот момент и начались самые интересные и увлекательные приключения. По сравнению со стеной, где "10 дней страшно и скучно", езда на лыжах за "бураном" - гораздо более динамичный вид спорта. Ехалось нам плохо. На предгорной равнине снег быстро напитался влагой и перестал держать машины. Дожди не прекращались. Вдобавок, из-за резкого прихода весны стали вскрываться реки, а ведь нам надо было через них переправляться... Тот путь в 70 км, который еще неделю назад на разгруженных снегоходах можно было проехать за 3 часа, мы теперь смогли одолеть только за 3 дня. Из 4 машин очень скоро в строю осталась только одна, и пришлось бесчисленное число раз мотаться туда-обратно, вывозя в село Приуральское сначала людей, потом груз. Наконец, мы в поезде, устраиваем импровизированный банкет в вагоне-ресторане, в разговорах уже возникают новые экспедиционные планы.